drabkina | (no subject)

Остановится пульс, на мгновенье замрет посреди
равнодушного города, смертью его занедужу -
это ночью, встревожены, ангелы в тесной груди
и бормочут, и стонут, и плачут, и рвутся наружу.

Только заперта дверь, сургуча остывает печать –
опечатано сердце, и нет никого у порога.
Нам всегда на своих обожженных губах ощущать
привкус горечи с губ одиноко молчащего Бога.

Добывать, погружаясь до самой пустой глубины,
драгоценные капли воды из сухого колодца.
Нам себе не прощать, погибая от чувства вины,
нам слезами отмаливать всё, что словам не дается.

И в покадровом темпе разматывать времени нить,
приноравливать свой семенящий к его полушагу,
чтоб украдкой себе невозможную жизнь сочинить,
отобрав у судьбы до рассвета перо и бумагу.