(no subject)

Задремала, забыв распустить полотно,
поутру Пенелопа-ткачиха.
Бесконтрольное время сбежало в окно
и в резиночку прыгает лихо.
И поскольку не вертится шар голубой,
можно жизнь наблюдать как чужую.
Я тебя не боюсь – поиграем с тобой,
дай резинку тебе подержу я.
Чтоб не слышать, как буднично щелкнет затвор,
пошумим на дворовом безлюдье,
по слогам начирикивают приговор
меж ветвей воробьиные судьи.
Не гляди, не сбивайся, считая по три -
у тебя и лицо святотатца...
А повыше возьмешь - в середине замри,
не спеши, не спеши приземляться,
до тех пор, пока Кронос держать взаперти
не устал разъяренных циклопов,
дай мне чуточку времени здесь провести,
до тех пор, пока спит Пенелопа,
не гаси второпях за грудиной свечу,
не веди к убивающей тайне,
умоляю тебя, я тебе приплачу,
лишь на завтрашний день не гадай мне,
ничего не хочу – я устала хотеть,
но и смерти покуда не внемлю:
так душа, перед тем, чтобы в небо взлететь,
постепенно спускается в землю...