(no subject)

Упражняясь с утра в мимикрии, разбей зеркала -
это лучшее средство сраженья с источником зла
и надежнейший способ не видеть ни бога, ни черта,
потому что из всех сговорившихся в доме зеркал
неизменно мерещится только знакомый оскал,
из оскалов предельно циничного, худшего сорта.

Или хочешь, сначала взгляни беспристрастно на фон,
в сотый раз убедись: никакой ты не хамелеон,
постоянный, врожденный окрас твой совсем не случаен.
Ты нежданный, неведомый гость, чужестранец простой,
задержавшийся здесь, на Земле, на недолгий постой,
если, быстро заметив, не выгонит строгий Хозяин.

Оставаясь собой, не скупясь по счетам заплати,
по тарифу для тех, кто не хочет играть в травести –
может, правда, удастся от горькой судьбы откупиться.
На себе ощущая давление ста атмосфер,
без намека на стыд поддаешься соблазну афер,
лишь бы полную пригоршню жизни собрать по крупицам...

Но с канатной дороги никак, никуда не свернешь,
вдруг блеснет на мгновение остро наточенный нож,
тот, который давно незаметно покоился в ножнах;
и увидишь себя улетающим в тартарары:
это правила старой как мир одиночной игры,
той, в которую выиграть, не проиграв, невозможно.

(no subject)

Упражняясь с утра в мимикрии, разбей зеркала -
это лучшее средство сраженья с источником зла
и надежнейший способ не видеть ни бога, ни черта,
потому что из всех сговорившихся в доме зеркал
неизменно мерещится только знакомый оскал,
из оскалов предельно циничного, худшего сорта.

Или хочешь, сначала взгляни беспристрастно на фон,
в сотый раз убедись: никакой ты не хамелеон,
постоянный, врожденный окрас твой совсем не случаен.
Ты нежданный, неведомый гость, чужестранец простой,
задержавшийся здесь, на Земле, на недолгий постой,
если, быстро заметив, не выгонит строгий Хозяин.

Оставаясь собой, не скупясь по счетам заплати,
по тарифу для тех, кто не хочет играть в травести –
может, правда, удастся от горькой судьбы откупиться.
На себе ощущая давление ста атмосфер,
без намека на стыд поддаешься соблазну афер,
лишь бы полную пригоршню жизни собрать по крупицам...

Но с канатной дороги никак, никуда не свернешь,
вдруг блеснет на мгновение остро наточенный нож,
тот, который давно незаметно покоился в ножнах;
и увидишь себя улетающим в тартарары:
это правила старой как мир одиночной игры,
той, в которую выиграть, не проиграв, невозможно.