Посмотри

Посмотри на сгущенное небо над нашей палаткой.
Не палаткой - квартирой? Как скажешь, я буду точней:
посмотри на количество собранных нами камней,
аккуратно уложенных самой старательной кладкой;
мы уйдем – это ясно, неясно – что станется с ней.

Посмотри на уют в перспективе семейного роста
(нынче грамотно «ростом» зовется первичный распад),
там, где города не было, вряд ли когда-нибудь сад
зацветет – это ясно, неясно – зачем перекресток,
если нет указателей, можешь идти наугад.

Посмотри, как закончились этой мучительной ночи
предрассветные схватки - и марганец в небе густом,
и, бесформенно, новое солнце висит лоскутом:
сквозь прощание путь до прощения будет короче
и светлей – это ясно, неясно – куда же потом.

Посмотри, как истрепано нами важнейшее Имя,
как неравно разрезан на части любви каравай,
и напрасных желаний последний усталый трамвай
все никак не уйдет. Посмотри-ка глазами моими,
а не хочешь моими – не надо, свои открывай...

Посмотри

Посмотри на сгущенное небо над нашей палаткой.
Не палаткой - квартирой? Как скажешь, я буду точней:
посмотри на количество собранных нами камней,
аккуратно уложенных самой старательной кладкой;
мы уйдем – это ясно, неясно – что станется с ней.

Посмотри на уют в перспективе семейного роста
(нынче грамотно «ростом» зовется первичный распад),
там, где города не было, вряд ли когда-нибудь сад
зацветет – это ясно, неясно – зачем перекресток,
если нет указателей, можешь идти наугад.

Посмотри, как закончились этой мучительной ночи
предрассветные схватки - и марганец в небе густом,
и, бесформенно, новое солнце висит лоскутом:
сквозь прощание путь до прощения будет короче
и светлей – это ясно, неясно – куда же потом.

Посмотри, как истрепано нами важнейшее Имя,
как неравно разрезан на части любви каравай,
и напрасных желаний последний усталый трамвай
все никак не уйдет. Посмотри-ка глазами моими,
а не хочешь моими – не надо, свои открывай...