(no subject)

Вероятно, умелой рукой палача-ювелира
был когда-то кусочек пространства навек заклеймен,
где сплошная война, где ни разу не мазано миром
на единой земле, но на стыке различных времен.

И упрямая vita никак не становится dolce,
многолетняя горечь осадком лежит на судьбе.
Однозвучно и жалобно где-то звенит колокольчик,
однозначно имея в виду, что звонит по тебе.

Распишись в получении истин в январском конверте,
где червонным на белом «спасения нет на крови»,
просто все мы немного устали от жизни и смерти
и стоящей меж ними незрячей глухой нелюбви.

Но крапленой колодой недолго играть в подкидного,
все темнее и ниже чадящий густой небосвод,
и, готовый взорваться, размеренно тикает новый
безнадежный пять-тысяч-семьсот-окровавленный год.

(no subject)

Вероятно, умелой рукой палача-ювелира
был когда-то кусочек пространства навек заклеймен,
где сплошная война, где ни разу не мазано миром
на единой земле, но на стыке различных времен.

И упрямая vita никак не становится dolce,
многолетняя горечь осадком лежит на судьбе.
Однозвучно и жалобно где-то звенит колокольчик,
однозначно имея в виду, что звонит по тебе.

Распишись в получении истин в январском конверте,
где червонным на белом «спасения нет на крови»,
просто все мы немного устали от жизни и смерти
и стоящей меж ними незрячей глухой нелюбви.

Но крапленой колодой недолго играть в подкидного,
все темнее и ниже чадящий густой небосвод,
и, готовый взорваться, размеренно тикает новый
безнадежный пять-тысяч-семьсот-окровавленный год.