(no subject)

Избегая поворота от ворот земного рая, с сардонической ухмылкою чеширского кота над седой равниной моря некто тучи собирает, чтоб над этой над равниной воцарилась темнота. Гордо реет храбрый некто, не поймешь, кому подобный, и любому сразу видно – этот некто без греха: с высоты бросает камни на народ анаэробный, сей процесс сопровождая невротическим «ха-ха»; топит честный люд под градом исторических развалин, будто злобная хозяйка несмышленышей-котят. Так обычно и бывает на всеобщем карнавале, где низы уже не могут, а верхи еще хотят. Освещают вспышки молний черный ход в земные кущи, где не то что человеку - негде яблоку упасть: слышны радостные стоны возбужденных власть имущих, под шумок вовсю имущих не имущих эту власть. Мчится Царства-Государства золотая колесница, города и даже страны по пути роняя ниц; хорошо, что это где-то, хорошо, что за границей, только ведь в интимном деле нет особенных границ... В черном небе воет некто тонким гласом Робертино песню «то ли еще будет» о грядущем «впереди», и такая очевидная рисуется картина, что яснее не бывает – и к гадалке не ходи. На луны белесом лике аллергические пятна, значит, чуть побольше часа остается до зари. Ты стоишь, в окошко куришь, и немного непонятно, ты у этого снаружи или все-таки внутри, то ли в прах уходишь, то ли поднимаешься из праха... Но вглядись и вдруг увидишь – только свечку запали – как последняя державшая планету черепаха потихоньку выползает из-под тяжести земли.

(no subject)

Избегая поворота от ворот земного рая, с сардонической ухмылкою чеширского кота над седой равниной моря некто тучи собирает, чтоб над этой над равниной воцарилась темнота. Гордо реет храбрый некто, не поймешь, кому подобный, и любому сразу видно – этот некто без греха: с высоты бросает камни на народ анаэробный, сей процесс сопровождая невротическим «ха-ха»; топит честный люд под градом исторических развалин, будто злобная хозяйка несмышленышей-котят. Так обычно и бывает на всеобщем карнавале, где низы уже не могут, а верхи еще хотят. Освещают вспышки молний черный ход в земные кущи, где не то что человеку - негде яблоку упасть: слышны радостные стоны возбужденных власть имущих, под шумок вовсю имущих не имущих эту власть. Мчится Царства-Государства золотая колесница, города и даже страны по пути роняя ниц; хорошо, что это где-то, хорошо, что за границей, только ведь в интимном деле нет особенных границ... В черном небе воет некто тонким гласом Робертино песню «то ли еще будет» о грядущем «впереди», и такая очевидная рисуется картина, что яснее не бывает – и к гадалке не ходи. На луны белесом лике аллергические пятна, значит, чуть побольше часа остается до зари. Ты стоишь, в окошко куришь, и немного непонятно, ты у этого снаружи или все-таки внутри, то ли в прах уходишь, то ли поднимаешься из праха... Но вглядись и вдруг увидишь – только свечку запали – как последняя державшая планету черепаха потихоньку выползает из-под тяжести земли.