Гарпун волны, удар, большая брешь
засасывает смерть в утробу судна;
стихия невиновна, неподсудна,
ей запросто сломать любой рубеж.
А ты иди, парадное надень...
Минута – и вода запеленала.
В страницу корабельного журнала
навряд ли кто-то впишет этот день:
ты здесь один, на самой глубине,
где ни души, ни распоследней крысы,
и лишь портрет Нептуна белобрысый
припадочно кривляется в окне.
Начищена, блестит как медный грош,
каюта в предвкушении гамбита:
ко дну идет, коль дно ее пробито,
подлодка, как ее ни назовешь...
И ты - никто, затерянный нигде,
безликий рядовой, усталый Райан –
зачем-то ни живя, ни умирая,
стоишь по горло в ледяной воде
и куришь, и последний люк задраен.