
Часто сталкиваюсь со всевозможными сумасшедшими, не близко, мимоходом.Позавчера, например, в маршрутке рядом оказался человек, который всю дорогу от Тель-Авива до Петах-Тиквы страшно и громко смеялся. Точно таким смехом пугала меня в детстве в фильме "Джен Эйр" сумасшедшая запертая на чердаке жена мистера Рочестера, фея Крейтервейс из сказки "Карлик Нос" и Кадочников, который в детском фильме украл у мальчика смех. Люди заходили в маршрутку, садились и, как только появлялась возможность, пересаживались вперед, подальше от смеющегося и непрерывно потирающего руки толстяка. Который между смехом говорил на английском, немецком, испанском и итальянском. Пришлось спрятать книгу, читать в таких условиях невозможно. Когда я поднялась, он вдруг перестал трястись от смеха и спросил по-русски: ты тоже меня боишься?
Вчера вечером на пустой улице меня вдруг кто-то крепко схватил за щиколотку, я даже испугаться не успела. Женщина, молодая, красивая, но бледная и вокруг запавших глаз чернющие обода. Сидит на земле, спрятавшись за углом магазина, хватает за ноги прохожих и, глядя вслед, так смеется, что тебя всего передергивает.
Однажды, перед закрытием банка я застыла в дверях туалета - напротив большого зеркала танцевала и пела полуголая немолодая женщина, размахивала снятой юбкой.
По утрам, почти каждый день возле дома ко мне соскакивает со ступенек какой-то бродяга, просит сигарету и, подкурив, прыгает вокруг еще с минуту, что-то приговаривает непонятное и убегает.
Но самый жуткий случай произошел со мной пять лет назад, когда через год после приезда в Израиль я ехала назад повидаться с друзьями. В купе поезда Москва-Гомель нас оказалось не четверо, а всего двое - я и женщина лет 40-45. Мы разложили вещи, познакомились, немного поболтали, попили чай. Женщина была приятной и умной, у нее сильно тряслись руки, но меня трясущимися руками не удивишь. Договорились о том, что курить будем по очереди, чтобы не оставлять вещи без присмотра, и она вышла. За первые два часа дороги она выходила раз 5, в последний раз исчезла на час. Я забеспокоилась и пошла в тамбур. Она, с сигаретой в руках, металась по тамбуру, плакала и попросила уйти, что я и сделала. Часам к 12 ночи она вернулась, мы еще раз попили чай, она легла на нижнуюю полку, я забралась на верхнюю напротив и сразу уснула. Не знаю, сколько удалось проспать. Проснулась я от громкой команды: "Не двигайся!" Открыв глаза, я увидела ее, вжавшуюся в угол купе и машущую полотенцем. "Что случилось?" - я попыталась слезть с полки. "Не двигайся! Не шевелись!" - завопила женщина, - "Ты сейчас умрешь." "Успокойтесь", - попыталась я с ней поговорить, - "Вам что-то приснилось?" Она перешла на хриплый шепот: "Ты пока ничего не понимаешь. А я понимаю. Они сделали это со мной, теперь они здесь, и ты - следующая. Они пришли за тобой и они тебя убьют." Женщина колотилась всем телом, пыталась вдавиться в угол еще больше, покрикивала и делала движения, как будто ее кто-то хватал,а она вырывалась. Через минут вдруг стихла, призналась, что ей что-то приснилось, мы попросили чай, и за чаем она рассказала, что едет из Воркуты к родителям (не была 5 лет), которые живут в деревне под Гомелем и которым она везет деньги, собранные за эти годы. Потом улеглись спать второй раз. Через час я проснулась и чуть не закричала от внезапного испуга: она, склоненная, дышала мне прямо в лицо. Я подскочила. "Не верь мне. Они здесь, просто я не могла говорить, они мне не давали".
Ночь становилась трудной, спать уже не хотелось и не моглось. Но я притворилась, только чтобы уложить ее и избавиться наконец от этого бреда. Спустя полчаса женщина подпрыгнула на кровати, взвыла, подняла полку, вытащила чемодан, из которого стала вываливать вещи по купе. Я, делая вид, что сплю, наблюдала. Разбросав вещи по полке, полу и столу, она с воплем достала из чемодана женский ботинок и, вынимая из него мятые доллары, стала бросать ими в меня. Пришлось проснуться. Я пыталась с ней разговаривать, успокаивать, но она не слушала, громко смеялась, кричала невнятное, говорила о каких-то двух красных глазах, которые должны теперь преследовать меня, потому что с ней уже покончено, и все бросала и бросала деньги на мою постель - ботинок был плотно набит стодолларовыми смятыми купюрами. Я слезла с полки, посадила ее, забрала ботинок, положила туда все раскиданные деньги и спрятала ей в чемодан, а чемодан обратно под полку. Она все это время тряслась, вытирала слезы и называла меня лапушкой. И вдруг, когда я уже подумывала о третьей попытке уснуть, она вскочила на полку, мгновенно открыла окно купе и наполовину высунулась наружу, явно пытаясь выпрыгнуть. Я схватила ее за одежду и затащила назад. Она билась, кричала и металась. Больше всего мне хотелось уйти в коридор и там, высунувшись в открытое окно, дождаться, пока закончится эта ненормальная ночь. Но оставить ее в таком состоянии было никак нельзя - в следующий раз она откроет окно и действительно выпрыгнет, чего доброго. Приступы стали повторяться каждые несколько минут, из спокойного состояния она переходила в возбужденное, и тогда полушепотом рассказывала о ТЕХ, кто забрал ее и жаждет забрать меня, забивалась в угол, вскрикивала, всхлипывала, прыгала с кровати на кровать и за несколько минут стала буйной. Удерживать ее я была больше не в силах, кроме того, мне было по-настоящему страшно. И я позвала проводника, а тот сразу привел начальника эшелона. Поезд остановили, по рации связались с больницей, через четверть часа в вагон вошла целая группа санитаров. Когда ее уводили, она пыталась всунуть мне ботинок и другие вещи, кричала "ты не виновата, это все они, берегись этих красных глаз, как только они позволят тебе увидеть их, ты пропала". Она ушла, поезд тронулся, теперь трясти начало меня. Трясло долго, до тех пор, пока в коридор не вышел пожилой человек и не забрал меня в приказном порядке к себе в купе, где ехал он и двое его товарищей. Я с благодарностью, не ломаясь и падая от усталости, согласилась и легла на постеленную для меня вторую полку. Больше ничего не помню до самого Гомеля, проснулась утром, как будто весь этот кошмар мне просто приснился. И почему-то я уверена, что это не последнее странное, что случится со мной в дороге...