Entry tags:
(no subject)
Я тебе расскажу о тебе,
никому не известном доселе,
о незримой своей ворожбе
у твоей неспокойной постели.
Я приду на четыре часа,
но останусь, забуду о сроках,
чтоб тебе показать небеса,
не в алмазах – в кровавых потёках,
чтобы, зная о смерти навзрыд,
вероломно кататься от смеха,
чтоб от этого всё, что болит,
превращалось в скрипичное эхо.
Но кому эта скрипка нужна?
Недосуг горевать о великом…
Но гудит под ногами страна
левантийским припадочным криком.
Завтра вечером в общем котле
нас отварят пространству на ужин.
А пока - будь со мной на земле,
только мне и безвременью нужен.
Видишь, видишь - из моря баркас
подплывает, спасением полный?
Слышишь, слышишь, как молят о нас
средиземные жаркие волны?
Мне недолго ступать по золе -
путь проложен словами твоими,
по мудрёной твоей каббале
мне молчание – лучшее имя,
мне от Бога достались следы,
по которым до новой разлуки
проведу, и надежные руки,
чтоб тебя отнимать у беды.

no subject
no subject
(no subject)
(no subject)
no subject
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
no subject
no subject
Спасибо!
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
(no subject)
no subject
no subject
(no subject)
(no subject)
no subject
(Anonymous) 2013-08-06 07:15 pm (UTC)(link)no subject
no subject
no subject
no subject
спасибо за это.
no subject
(no subject)
no subject
Пусть и в женском роде:)
no subject
(no subject)
(no subject)
no subject
no subject
Просто сил и удачи
Все будет хорошо
Правда
разумеется, это можно стереть, дабы не мешало поэзии
no subject
no subject
(Anonymous) 2013-09-16 01:20 pm (UTC)(link)по которым до новой разлуки
проведу,
и надежные руки,
чтоб тебя отнимать у беды"
Потрясающе!!
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
***
Когда бы я был болен, был безумен,
а опыт не был горек и тяжёл,
я взял бы в руки посох, как игумен,
и по земле бы с правдою пошел.
Одолевал бы голод, мор, цунами,
вулканы б останавливал перстом,
я всё б назвал своими именами,
я бы поведал всем вокруг о том,
как быстро затухают шум и ярость,
когда без бури сразу бурелом,
как в тридцать лет иным в окошко старость
колотит окровавленным челом,
как страшно время смешивает лица,
как незаметно попадаешь в клеть,
вовеки не умея приземлиться,
вовеки не умея улететь,
как чисто и светло на этом свете,
пока не видел, молод и спесив,
как ежедневно умирают дети,
толики этой жизни не вкусив.
Я стал бы разрушителем покоя,
рубил бы только истиной, сплеча,
несчастья превращал бы в шутовское,
в глаза ошеломленным хохоча.
Я б из горла хлестал «Киндзмараули»,
разоблачая вслух любую ложь,
меня бы не сломили, не заткнули -
ну, что ты с сумасшедшего возьмешь?
И выдавая правды злые залпы,
как на духу священнику, врачу,
я всем таких вещей порассказал бы…
Но я здоров, и потому – молчу.
***
Я боюсь тишины, черноты ее глаз в темноте,
предсказаний судьбы на исписанном за ночь листе.
Попадая во власть языка, не имущего страха,
опасаюсь ронять безобидные с виду слова,
сторонюсь одинаково тени случайного льва
и хмельного соседа, похожего в профиль на Баха.
Распадаясь на мелкие шорохи, крошится быт:
старый пес на полу, навсегда глухотою убит,
и беззвучно рапира луны разбивает посуду.
Обнаженное время садится ко мне на кровать,
равнодушные тонкие губы ему целовать
я боюсь, но с последней надеждой, наверное, буду.
Расплывается в воздухе комната, рушится свод,
кто-то – ближе и ближе – во тьме по подъезду идет,
так легка его поступь: ни звука, ни скрипа ступеней.
Спит ребенок, укутанный ночью от холки до пят.
Заходи ко мне, Бог, не волнуйся, домашние спят,
помолчим на твоей непонятной божественной фене.
И в предельном беззвучье обоих взрывается страх,
обретенный в других, параллельных живому мирах,
заполняет пространство своей пустотой островною.
И безмолвие в небе дрейфует, не видно планет
под распластанной ночью. Всё замерло, выживших нет,
никого, только время и Бог, только мы с тишиною.